Янукович ушел, но зековское VIP-православие остается
Мало кто из реальных кандидатов в президенты может похвалиться тем, что у него нет в спальне мощей святого и двух десятков всевозможных икон от сглазов и всяких порчей
Православие вышло в тренд. Теперь среди прочих биографических данных в отношении того или иного политика и/или бизнесмена обязательно появляется слово “православный”, а зачастую еще и с указанием конфессиональной принадлежности.
Присутствие людей в облачении — обязательный атрибут партийных собраний. Освящение всего — от рабочих кабинетов до частных лимузинов — непременный элемент протокола. Многие не расстаются с четками и реликвиями, которые охотно как бы невзначай показывают телекамерам во время пресс-конференций и фуршетов.
Да что там, некоторые политики и бизнесмены и сами рядятся в облачения и на поверку оказываются если не священниками, то хотя бы диаконами. Зачем? Ну, так круто же! Нет?
Этот феномен, как и вся наша нынешняя власть, — родом из 90-х. Поэтому неудивительно, что укрепился он в нашем политическом бомонде с приходом Виктором Януковича. Если он и его окружение и были в чем-то “законодателем мод”, то в статусном или, как это часто называют, “гламурном” VIP-православии.
Читайте также: Почти 40% украинцев заявили, что являются прихожанами ПЦУ, – исследование
Отечественное православие имеет давнюю связь с криминальной культурой. Скорее всего, это наследие — из самых глубин “советского вчера”, когда священники и “братва” регулярно встречались в местах не столь отдаленных, и именно там криминал открывал для себя Свет Истины.
Этот свет преломлялся специфическим образом в жизненном опыте, закон Божий оригинально переплетался с воровским законом, Слово — с “понятиями”. Христианство зачастую усваивалось этими людьми в качестве набора довольно несложных житейских рецептов, приправленных суеверием и сентиментальностью.
Вместе с феней и блатным шансоном в эту культуру входили наколки благочестивого содержания и нательные кресты. Надо отдать этим людям должное: их вера была, как правило, искренней и даже истовой. Но она почти всегда оставалась чисто душевным явлением, никак не переходя в повседневную практику жизни по Заповедям.
Как и любое проявление сентиментальности, здесь все ограничивалось спорадическими вспышками благочестия. Духовно они выражались в принятии Таинств. Но немаловажными были и материальные проявления этого благочестия — щедрые пожертвования. А внешние атрибуты принадлежности к православию становились обязательной частью дресс-кода.
Вспомните хотя бы огромные “богатые” кресты, вместе с турецкими “адидасами” и кожаными куртками составлявшие образ “правильных пацанов” 90-х.
Одной из важных функций церкви в криминальной культуре, как и в культурах более ранних — вплоть до средневековья — было гарантирование договоров. Священники часто оказывались гарантами сделок, поручителями и т. п. Они же держали у себя заклады, брали на хранение деньги и ценности — принято было верить в то, что священник — “божий человек” — не обманет, не украдет, сумеет хорошо припрятать, а его участие — залог “помощи свыше”. Помимо всего прочего, вера этих людей была плотно переплетена с суеверием.
Выход из социальной тени в истеблишмент у криминала и православия в наших широтах также совпал по времени. И церковь, и криминал пошли вверх по социальной лестнице. Каждый своим путем. Но при этом, конечно, не были разорваны ни деловые связи, ни духовные.
Православие оставалось частью культуры новых русских и легко перенималось теми бизнесменами, которые никогда не имели криминального опыта. Во-первых, показное православие сразу воспринималось, как черта “деловой культуры” или скорее кастовой принадлежности. Во-вторых, этого требовали деловые интересы — церковники оставались теми, кто сводил “нужных людей”, держал залоги и гарантировал сделки. В-третьих, духовный поиск богатым тоже совсем не чужд, а православие в 90-х было, несомненно, лидером на “духовном рынке”.
Переплетение церкви и крупного бизнеса происходило к взаимной выгоде и задавало определенную планку. Или, вернее, диктовало моду. Причем обеим сторонам. Крупные пожертвования, строительство церквей, щедрые дары стали обязательным элементом делового этикета. В свою очередь многие священнослужители тоже постарались соответствовать. Они записывались соучредителями фирм и фондов, обзаводились собственным бизнесом и в целом вели жизнь скорее бизнесменов, чем духовников.
Светские костюмы сидят на них не менее ловко, любовь к быстрой езде на дорогом автомобиле им точно так же не чужда, а правила игры в рулетку — не сложнее катехизиса. Каста бизнесменов-православных органично дополнялась батюшками-бизнесменами.
Читайте также: В Виннице рецидивист украл из храма мощи Святого Николая и подарил их другу
Этот процесс нашел свое логическое продолжение в моде на рукоположение среди светских бизнесменов. Например, фото Петра Порошенко в зеленом стихаре да с орарем через плечо несколько лет назад взорвало интернет. Но он не бы ряженым. Он действительно диакон УПЦ МП.
Апофеоза “гламурное православие” достигло с приходом во власть олигархов, выкормленных лихими 90-ми. И почти неудивительно, что приход этих людей во власть активно лоббировала церковь. Принято считать, что Януковича в “православные президенты” записали из чисто пропагандистских соображений. Что это была выдумка политтехнологов — вместе с визитами на Афон, пророчествами тамошних старцев, реликвиями и т. д.
Что патриарх Кирилл фигурировал в его предвыборных агитках только потому, что Янукович был пророссийским кандидатом. Конечно, и это тоже. Его “пророссийскость” был очень важна и патриарху лично, и его кремлевскому начальству. Но это было далеко не все. Вы будете смеяться, но Виктор Янукович — действительно верующий человек. Просто “быть верующим” — это вовсе не гарантия порядочности или других прекрасных человеческих качеств, как у нас почему-то думают.
Принадлежность Януковича к “афонскому клубу” была совершенно необходима российским партнерам. Причем не столько политическим, сколько бизнесменам, которые именно там решают массу своих финансовых вопросов. Янукович в свою бытность кандидатом получил допуск в этот элитный клуб не только ради влияния на умы избирателей, но и из чисто меркантильных соображений членов клуба. А когда он стал президентом, на Афон стаями потянулись прочие украинские бизнесмены.
Количество чартеров, совершавших перелет из Киева в Салоники, стало просто невероятным. Эти визиты были одновременно и деловыми, и статусными.
Это было просто престижно — пожить неделю, две или даже целый месяц в безумно дорогой вип-келье, в общении с собственным вип-духовником. А верхом православного престижа для бизнесмена, если хотите знать, была (и, несомненно, остается) — собственная вип-келья на Афоне. И у некоторых такое есть.
Тем, кто смеялся или чесал в затылке при виде “православного гламура”, которым битком был набит дом экс-прокурора Пшонки, возможно, будет интересно узнать, что это вовсе не его, Пшонки, личный маленький пунктик. Да, у многих представителей украинского политического и финансового бомонда это чистая дань моде. Необходимый элемент делового этикета — вроде галстука или выезда на охоту. А также — ключик к сердцу “православного президента”. Монарху нравится, когда придворные разделяют его “духовность”.
Но сам-то бывший президент не просто отстаивал “на камеры” богослужения, подходил под благословение и к Причастию. Нет. Президент Янукович с искренним недоумением спрашивал у тех, кто не разделял его религиозных практик, — как же они живут? Как можно без исповеди? Ведь это “как душ принять”.
Его представления о христианстве были грубы и примитивны, они никак не мешали ему обирать страну и отдавать приказы об уничтожении людей. Он воплотил в себе типичный, хрестоматийный пример серьезного отношения к полушутливой максиме “не согрешишь — не покаешься, не покаешься — не спасешься”.
Казалось бы, тут церкви и карты в руки. Могли бы разъяснить, убедить, епитимью наложить, от Причастия отлучить “до просветления в мозгу”. Выдать что-нибудь в стиле Папы Римского, назвавшего благочестивых коррупционеров “побеленными гробами, чистыми снаружи и гнилыми изнутри”.
Но у церкви, кроме миссии, есть еще и интересы. Она тоже нуждается в деньгах и прочей поддержке. А честить на все корки и призывать к покаянию того, кто тебя содержит — как-то не комильфо, не правда ли? А когда интересы финансовые тесно переплетены с интересами политическими, свободы для маневра не остается совсем.
Ее нет и теперь. Несмотря на то, что Януковича — этого законодателя “афонской моды” — прибрали с просторов нашей родины. “Благочестивые олигархи” остались с нами. Как и церковники “с интересами”. Как и “церковная карта”, прочно утвердившаяся в политической колоде.
“Православный гламур” снова с нами в лице кандидата в президенты Добкина, пообещавшего Харькову пятикупольный “семизвездочный” храм.
“Православная политика” тоже никуда не делась — достаточно вспомнить об активном участии еще одного кандидата в президенты, Петра Порошенко, в недавних выборах местоблюстителя Киевской кафедры УПЦ МП.
Можно не сомневаться, что “аполитичная” Тимошенко тоже будет по-максимуму использовать церковь. Церковь, правда, ответит ей той же взаимностью. Эти люди остаются заложниками деловой моды на православие и того церковно-политического маховика, который был запущен не без их участия.
Шесть слов по цене одного Мерседеса
Ни один визит крупного чиновника на Афон не обходится без дорогущих подарков для старцев. Причем, как говорят сведущие люди, за последние семь–восемь лет запросы монахов выросли на порядок.
Среди украинских чиновников ходила легенда о том, как один, ну очень приближенный к Януковичу чиновник С., после того как реально почувствовал, что под ним начало шататься кресло, приехал на Афон с новым, невероятно дорогим “мерседесом”. Не надо забывать, что дарению предшествовала достаточно кропотливая и дорогостоящая процедура “разведки”.
Как говорят, подарок пришелся по вкусу, и чиновник С. смог высказать свою нижайшую просьбу. Эта просьба состояла в том, чтобы, когда приедет первое лицо, святой человек в виде откровения сказал, что именно чиновник С. (который будет стоять рядом с этим самым лицом) — самый верный и преданный служивый.
Первое лицо приехало на Афон и пошло со свитой за благословением. Надо было видеть лица окружающих, когда старец обвел взглядом всю свиту и сказал, указывая на чиновника С.: “Это тот, кто тебя не предаст”. Сколько потом люди не намекали первому лицу, что эта фраза стоила чиновнику С. “мерседеса”, оно (лицо) никогда не верило. Должно же быть у старцев хоть что-то святое!
Автор материала: Екатерина Щеткина
По материалам: Depo.ua
