Как выглядели ряды военнослужащих в начале войны на Востоке? Кто сознательно уничтожал украинскую обороноспособность и происходят ли события по схожему сценарию сейчас? Почему Офис Президента манипулирует информацией и кто управляет сейчас нашей страной? Обо всем этом мы поговорили с экс-заместителем секретаря СНБО, боевым офицером, который несколько месяцев лично командовал обороной Краматорского аэродрома, генерал-майором Сергеем Кривоносом.
Первый вопрос. Начало войны, 2014 год: в каком состоянии – физическом, моральном и материальном – была украинская армия?
Интересный вопрос. Почему-то все считают, что на 2014 год у нас не было украинской армии. На самом деле она была, но были проблемы по определенным направлениям.
Во-первых, в 2012-2013 году артиллерийские подразделения ВСУ, согласно приказу руководства Вооруженных Сил, ежедневно отстреливали десятки тысяч боеприпасов просто в воздух. Или в море, когда это происходило в Крыму. Это делалось под предлогом утилизации устаревших боеприпасов, но почему-то среди этих припасов достаточно часто были новые.
В итоге к началу войны у нас не хватало определенных припасов, и самое главное – был значительный технический износ артиллерийских стволов. И это потом сказывалось на кучности стрельбы нашей артиллерии. Это по техническому направлении.
На начало 2014 года, когда началась мобилизация, количество запасов формы, обувь на наших складах была минимальна. Я отлично помню, как на 100 мужчин привозили 5 комплектов. Со временем — и благодаря помощи волонтеров, и благодаря эффективной работе генерала Павловского, который в то время был начальником тыла ВС — этот вопрос удалось решить.
Относительно морального состояния – трудно говорить за всех, я могу сказать за свои части, в то время я был начальником штаба высокомобильных десантных войск. В ВДВ с боевым духом все было в порядке.
Но благодаря работе «пятой колонны» внутри Вооруженных Сил в течение 2013 наши части неоднократно переводили на новые штаты. Военные меня поймут. Это, пожалуй, хуже, чем три переезда и один пожар в здании. А в течение 2013 года нас постоянно переводили на новый штат и постоянно меняли планы. Поэтому была определенная нервозность.
Но когда начались боевые действия, десантники и спецназовцы действовали достаточно уверенно и успешно. Если бы не их готовность и обученность, то вряд ли Сухопутные войска смогли бы так быстро мобилизоваться. Поэтому часть ВС была готова к войне и знала четко свои задачи.
Что касается механизированных частей – там были проблемы. Там вообще было минимальное количество людей. Количество батальонов, которые должны были быть готовы к войне, составляло 8-12 штук. Это практически ничто.
Нас не готовили к войне, нас отводили от войны. Даже теоретически никто не ставил вопрос о том, что война будет на Востоке Украины. Хотя планы применения частей и подразделений были рассчитаны на любую точку на карте Украины.
Поэтому армия была в интересном положении. Она на бумаге была, а в том количестве и обучаемости, которые нужны, ее не было. Я уже не говорю о состоянии техники. Но это не оправдывает определенных командиров, не следили за своей техникой и не приводили ее в надлежащее состояние. Очень многое зависит от командиров частей и их желания или бездействия.
Проблема заключалась в том, что к началу войны в ВСУ уже было выращено поколение командиров, которые практически не выводили свои части в поля из-за отсутствия финансирования, которые на тот момент выросли от старших лейтенантов уже до подполковников и полковников, но только на бумаге.
Их карьерный рост зависело от их преданности и послушания. От покраски техники в парке, красивых бордюров и чистоты в расположении части, а не от проведения тактических боевых учений - командиров с такими навыками было мало. И у многих командиров была убита инициатива. Они были послушны и ожидали только на команды сверху.
Крым – это один из примеров, когда у командиров свели на нет инициативу, и они сидели, ждали, что им из Киева скажут делать. А не надо ждать. Надо действовать и на своем участке четко выполнять свои задачи.
Уточню. Вы сказали, что в 2012-2013 годах ежедневно отстреливали снаряды в воздух. Зачем? Что это за приказ такой странный?
Это приказ, которым под видом утилизации уничтожали запасы интересных калибров 152, 203-2, реактивные снаряды к системам «Смерч», «Ураган». Как раз то, что на войне есть ходовым артиллерийским товаром. Уничтожалась наша способность к огневому поражению противника в случае войны.
Руководство на это сознательно шло?
Совершенно сознательно.
Говоря о начале этих событий – аннексия Крыма, потом начало войны на Востоке – ощущались ли как-то в рядах военнослужащих эти изменения? Началась война, у нас отобрали кусок земли, на нашей территории идут боевые действия - был ли это перелом?
Во-первых, надо обратить внимание: кто начинал войну и кто ее потом продолжал. Подчеркну, что для десантников и спецназовцев война началась еще 31 января 2014 года. 31 января эти части были подняты по тревоге и начали действовать по плану по предотвращению захвата части территории Украины, который был утвержден в декабре 2013 года.
Поэтому когда говорят, что ВС не были готовы - так, определенные части не были готовы, а некоторые были. Было четко спрогнозировано и подготовлены соответствующие действия, чтобы не допустить захвата территории.
Вопрос не в восприятии этой войны, а в том, когда был перейден тот предел, когда люди перестали задумываться и бояться убить врага. Потому что в начале боевых действий была такая определенная проблема. Но враг, спровоцировав гибель наших военнослужащих, уничтожил эту грань. И тогда люди перешли тот нравственный рубеж, он их уже не сдерживал.
Война для многих военных началась значительно раньше, чем для 99% граждан Украины.
Во время первого года войны было ли ощущение деморализации в рядах военнослужащих?
Нет. Мне повезло, я работал с лучшими из лучших и с теми, кто всю жизнь готовился к войне - десантниками и спецназовцами. В наших частях никогда не было деморализации, и кроме холодной ненависти, холодной ярости к врагу, у нас ничего не было.
Да, были моменты, когда мы, теряя людей, в определенные моменты и плакали, и горевали, но это делало нас крепче, закаляло и подвигло на дальнейшую борьбу с врагом.
Что бы вы раскритиковали или похвалили в командовании ВСУ в период 2014-2019 годов?
Я всегда говорю, что когда что-то проходит, то уже можно о чем-то разговаривать. Но когда процесс идет, надо понимать степень ответственности и значимости тех, кто руководит процессом.
За что хвалить? Первое, за то, что мы не потеряли всю свою территорию. За то, что в короткие сроки смогли мобилизовать и ввести в бой десятки бригад, которых иногда даже не существовало до начала войны. Это касается мотопехотных бригад, которые создавались прямо во время войны.
То, что принимали решение по обеспечению определенными образцами техники достаточно быстро – за это также благодарность. То, что командиры, которые стояли над нами, в определенные моменты позволяли нам действовать в нарушение определенных имеющихся нормативных документов. Благодаря этому мы достаточно быстро переходили на новые штаты.
За что критиковать? Критиковать буду только за то, что мы не удержали в рядах Вооруженных Сил большое количество людей мотивированных, которые пришли в течение 2014-2016 годов.
В 2016 году, благодаря тому, что угроза захвата территорий была уменьшена, непосредственно в ряды ВСУ вернулись те, кто спрятались от войны в 2014 году. И они начали снова разъедать систему бюрократическими отписками, огромным количеством ненужных построений, мероприятий, которые раздражали тех людей, которые пришли чисто воевать.
Вот как раз огромная проблема, что мы не удержали людей с боевым опытом 2014 года. Остальное можно понять, объяснить. Потому самое ценное - это люди, их жизнь, их обучаемость. Тот боевой опыт, который мы приобрели в реалиях 2014 года, сейчас искусственно не получить. Из армии пошли много людей, которые имели ценный опыт наступательных боев. Потому с 2015 года мы преимущественно обороняемся, это другой опыт. А для наступления нужны совсем другие характеристики бойцов.
И таких людей нужно было удержать любой ценой. Этого не произошло. Так что проблема войны была искусственно убрана руководством страны с экранов наших телевизоров, население начало воспринимать ситуацию как будто у нас все хорошо. И это отразилось на Вооруженных Силах.
Большинство населения перестало чувствовать войну. Но на Донбассе люди это помнят, они через это прошли. Кажется, господин Москаль сказал: для того, чтобы каждый украинец мог понять степень угрозы войны, к нему во двор должен влететь 152-миллиметровый снаряд. Это реально, я это поддерживаю полностью. Потому что для большинства Украины войны нет.
Почему на Донбассе дети не используют петарды, не пускают салюты? Потому что они еще помнят. И их родители помнят. И они четко определились с теми пределами: за Россию они или за Украину. Там нет полутонов.
Для большинства Украины - «какая разница», они этого не чувствуют. Они не хоронили друзей, родных. Они не ремонтировали разбитый дом. Они не собирали останки своих товарищей в пакетик после обстрелов. Для них войны нет, у них все хорошо. И как раз информационный провал в этой сфере привел к тому, что большинству это неинтересно. А это было сделано искусственно.
И теперь следующее поколение не осознает свою ответственность за свое будущее. И это большая проблема. Они не идентифицируют себя как украинцев и воинов. У них все хорошо, и это – огромная проблема для государства.
Государство должно воспитывать своих воинов, они не появляются из ниоткуда. Их надо выращивать. И как раз опираясь на тех, кто в 2014-2021 годах был на войне, можно строить совершенно новые отношения в обществе.
Если говорить о периоде от 2019 года, то власть изменилась, изменился подход, но все равно мы видим, что для многих война - далеко, она их не касается. Что бы вы похвалили и раскритиковали за эти два года в новом командовании ВСУ?
Во-первых, за эти два года оно дважды изменилось. И сейчас туда назначены ребята-офицеры, которые выросли на этой войне. Они начинали майорами, а сейчас уже полковники и дошли до генералов. Поэтому вопрос: мы говорим о предыдущих руководителей или тех, которые назначены вчера-позавчера?
О тех, которых на прошлой неделе назначили, наверное, рано еще говорить.
Мы можем как раз сказать, что те, кто пришел — это как раз люди войны. Даже тот же назначенный заместителем главнокомандующего генерал-майор Мойсюк Евгений Георгиевич - очень важный офицер, в свое время не так просто ему волонтеры дали позывной Женя Война. Это характеризует человека. А на его место командиром ДШВ назначен Максим Миргородский. Также человек войны, человек действия. Самое главное, чтобы они смогли подготовить на других направлениях своей работы таких же, как они. Важно не только одному человеку быть сильным и храбрым, но и подготовить такие сильные команды, которые действовали вместе. Что касается генерала Хомчака, генерала Корнейчука — они два года практически руководили Вооруженными Силами, и во многих случаях их действия были связаны не с их личными желаниями, а с тем, что им навязывала имеющаяся власть. И в чем она их ограничивала. К сожалению, руководство Вооруженных Сил, которое сейчас назначено, новое — очень сильно зависит от политического руководства страны. И вопрос к политическому руководству нужно в первую очередь ставить: каким образом формируются эти задачи и эти ограничения? Если подбор людей происходит строго по профессиональному уровню — супер. И их ограничат в любых действиях - это тоже замечательно. Если же их ограничат — то вы понимаете: каковы бы ни были шикарные командиры, если им что-то запрещено в политическом контексте — это их ограничивает. Если господа генералы будут действовать, используя два основных показателя - удержать нашу территорию и выполнить задачи, а также снизить или даже исключить наши потери, хотя на войне это невозможно — это самое главное. Все другие вопросы - не первоочередные. На войне нужно выполнить задание и сохранить жизнь военнослужащих. Командиры должны это понимать. Потому что касается Хомчака и других - к ним отношение у разных людей разное. Но очень трудно судить этих командиров, потому что я знаю многое из того, что происходит внутри и ограничения у них есть. Поэтому прежде всего нужно ставить вопрос тем, кто сидит в Офисе Президента. А те, которые сидят в Офисе Президента, ни дня на войне не были, ни разу автомата в руках не держали и ни одним взводом НЕ командовали. Но почему-то вообразили, что могут определять судьбу страны, принимая определенные решения, не имея ни соответствующего образования, ни соответствующего жизненного опыта.
А какие вы почувствовали ограничения с приходом новой власти?
Была уменьшена активность ведения боевых действий на Востоке Украины, очень много было ограничений. Это первое. А во-вторых — в чем провал предыдущего руководства Вооруженных Сил — ресурсы на бумаге выделялись огромные, но в реальности этих ресурсов и обеспечения техники было значительно меньше, чем в предыдущие годы. Я уже не говорю, что мы в результате спланированной или не спланированной операции информационной со стороны тех, кто поддерживает Кремль — в этом году перестали выплачивать денежное вознаграждение на оздоровление военнослужащих Вооруженных Сил. Впервые во время войны людям перестали выплачивать деньги, чтобы оздоровиться и продолжать защищать. И у нас с февраля-месяца по июль включительно люди не получают деньги. Я уже не говорю о выплате суточных, денег за наем жилья. Это просто неуважение со стороны государства — вот как военные это воспринимают.
Это сознательно?
Это сознательно. Потому задача номер один — если за тебя человек воюет, он должен быть накормлен, обеспечен, а его семья должна чувствовать себя нормально, уверенно. Они не чувствуют себя уверенно. Я уже не говорю, что сотни миллионов гривен возвращались в бюджет, которые выделяли ежегодно на обеспечение жильем военнослужащих. У нас количество людей, нуждающихся в жилье, увеличивалось, а не уменьшалось, и при этом деньги возвращались в бюджет. Это неуважение? Неуважение. Это уменьшает желание и стимул защищать родину? Конечно, да. Поэтому на такие вещи нужно обращать внимание. К сожалению, не обращают вообще, и этот вопрос не решают. И это как раз один из тех факторов, который отталкивает людей от желания защищать Украину.
Вы сказали, что основная задача командира - это защищать своих людей. Вы смогли защитить своих во время событий на Краматорском аэродроме. Скажите, а была ли у вас уверенность, что вы сможете выбраться оттуда живыми и невредимыми, и живыми и невредимыми вывести своих людей?
Здесь, во-первых, все наоборот. Вывести ни была проблема абсолютно. Но я не имел права выводить людей. Моя задача была остаться до последнего и удерживать аэродром.
Было ли ощущение, что у вас это получится?
Вопрос был не в моем ощущении, а в моем задании. Хотя письменного приказа у меня не было. Просто устное распоряжение. В 14 году так часто было. Только уже после писали определенные документы на выполнение определенных задач. Начальники этим очень часто и злоупотребляли. Люди гибли, а они говорили: мы вас туда не посылали. На этой войне так часто было. Так вот был ли я уверен? Были в определенный момент сомнения. Но я понимал, что люди, которые меня окружают, мои подчиненные, знают свою задачу и они обучены действовать уверенно и смело, и стимулировать их не нужно. Мне как командиру было некогда волноваться. Моя задача была своих людей мотивировать, рассказывать и поддерживать. Так вот в определенных моментах, каждый вечер, когда утверждали задачи на ночь — так за 47 дней окружения я ни одной ночи не спал, я спал днем по несколько часов - я всегда говорил: «Надейтесь на себя и Господа Бога. Потому что никто, кроме него, нас не защитит. И кроме нас самих. А еще ваших матерей и жен, которые молятся за вас». Поэтому в день, когда была возможность, я всегда тренировал своих людей. Потому что действия в обороне — они расхолаживают людей. Поэтому твоя задача — их постоянно мотивировать, постоянно тренировать, чтобы в любой ситуации они готовы были к действиям. Но это не касается только военных. Если человек тренируется, если человек знает свои действия в различных ситуациях — он в трудное время не паникуйте, потому что на войне паника — это гибель. Поэтому как бы ни было сложно, но человек готов, потому что он тренировался. Это позволяет людям чувствовать себя уверенно. И я даже помню, как в определенное время ворчали мои десантники и спецназовцы, когда я их заставлял копать окопы - ну, это же элита, а здесь — окопы, как пехота... И когда количество обстрелов стала стабильной и постоянной, а люди живы и здоровы, тогда к этим людям дошло: ага, тот бородатый полковник что-то знал. Поэтому ты как начальник подталкиваешь к пониманию ситуации своих подчиненных, они со временем поймут, зачем это делалось. Поэтому не было времени на разочарование, потому что задача была постоянно работать. Потому что объем задач ежедневно был огромен. Надо было общаться, обходить позиции, проводить занятия, смотреть, каким образом делается, общаться с большой землей и материться, что тебе что-то там не прислали. Хорошо, что с 4 июня у нас уже не было проблем с завозом, так 4 июня у нас последний вертолет прилетел, а следующий был аж 8 или 9 июля. Поэтому на войне, если ты правильно организуешь свою подготовку — у тебя нет времени на сомнения: ты должен постоянно тренироваться. А когда ты постоянно тренируешься — ты чувствуешь себя уверенным.
Вы говорите: ваши десантники, ваши спецназовцы... Общаетесь ли вы сейчас с этими ребятами?
Конечно. Часто. И со многими дружу. Мы поздравляем друг друга на праздники. Это такие отношения, наверное, как большая семья. В свое время волонтеры города Краматорска, когда закончились бои и деблокировали город, приехали к нам и спросили: «Что вы хотите»? Я сказал, что хочу, чтобы все, кто были со мной, получили небольшой памятный значок. Я сделал эскиз, они воплотили, и потом те значки вручили всем, кто был в окружении... Это как клубный значок, который я узнаю на большом расстоянии у любого, кто там был. Я увижу человека. И мы просто пожмем друг другу руки.
В 19-м году вас был назначено заместителем секретаря СНБО, и так получилось, что вы работали в СНБО именно во время скандала с вагнеровцами. Что вам известно об этой истории? Был ли слив из ОПУ?
Сказать было или не было... Могу только ответить на тот факт, что я не присутствовал на совещании, где генерал Бурба докладывал о планируемой операции. Поэтому те вопросы надо задавать тем, кто там был. Господину Демченко, господину Ермаку, господину Машовцу.
То, что они говорят — известно.
То, что они говорят — это... Почему они отказываются проходить полиграф. Это первый вопрос. Если ты боишься его проходить — ты что-то уже спрятал у себя в душе. И на определенные вопросы уже боишься отвечать. Это первый показатель того, что что-то было. Когда уже потом пошел слух, я общался с людьми, которые были в системе, я понял, что операция имела место. Но юридически на своей должности я к этой информации допущен не был. Потому что круг был ограничен другими людьми. Но по убыванию активности сотрудничества со странами НАТО также вижу, что появилось недоверие, нам перестали верить, нас перестали воспринимать всерьез как организацию военного направления, которая могла бы содержать определенные тайны. Возможно, это и было. Затягивание работы следственной комиссии по вагнергейту — это один из показателей того, что власть боится этого вопроса. Если бы не боялись — вполне спокойно могли бы в тот же день пройти проверку и дальше себе существовать. Поэтому время расставит все точки над "и". И те, кто "слили" информацию, еще понесут ответственность.
За то, что возможный провал осуществили и дискредитировали Украину в глазах своих стратегических партнеров.
Вы правда в это верите? Что будет ответственность?
Время расставит точки над "и". Я не говорю, что это будет завтра, но никто не уйдет от ответственности. Рано или поздно придут те, кто спросит. И спросит юридически.
Следующий вопрос опять же по вашей работе в СНБО, точнее, о вашем увольнении. Поговаривали, что это произошло из-за ваших планов по теробороне. Честно говоря, я не совсем поняла, почему вопрос теробороны мог вызвать такое недовольство и увольнение. И так ли это вообще?
Ну, во-первых, меня не уволили из СНБО, меня сняли с должности. Освободили меня уже из Министерства обороны, из рядов Вооруженных Сил. Во-вторых, было активное противодействие из Офиса Президента моей деятельности, что касалось отработки программы "5 шагов" по укреплению обороны государства. Не только Вооруженных Сил — это программа, которая делает государство, народ сильными, а не только Вооруженные Силы. Потому что я как человек, который прослужила три десятилетия в разведке, в специальной разведке, четко понимал, каким образом враг разрушает нашу страну как извне, так и изнутри. И что нужно сделать, чтобы это предотвратить или значительно осложнить для врага. Поэтому была разработана эта программа. И 5 направлений деятельности, которые делали государство сильным. Потому что украинская армия по своему военно-техническому потенциалу может на определенных этапах войны проиграть бой или проиграть кампанию, но никогда российская армия не сможет победить подготовленный украинский народ. Так вот, программа "5 шагов" — для того, чтобы народ был обученным, опытным, отражал любое желание Российской Федерации сюда лезть. Это тероборона, это движение сопротивления, это военно-патриотическое воспитание, это информационное сопротивление российской пропаганде и военная подготовка населения. Это то, что не за день или два, а за три-пять лет может сделать государство мощным и прочным и создать потенциал для будущей безопасности и развития государства. Это то, что очень не понравилось в Офисе Президента ни господину Ермаку, ни господину Машовцу. И они максимально делали все, чтобы это не реализовать. Даже то, что они запустили под громким названием "национальный сопротивление" — это фикция. Потому что это о войсках, это о ВСУ, а наша идея — о создании в стране центра кризисного реагирования на любую угрозу военного и невоенного направления. Мы готовим народ и защищаем народ его же собственными силами. А они хотят из народа вытянуть определенный небольшой процент людей и насытить Вооруженные Силы, как это делалось в 14-м году. Это не более чем очередное «мясо» для фронта.
Насколько я поняла, эта программа «5 шагов» канула в Лету? Она не выполняется, да?
Де юре — да. Де факто — при поддержке на местах мы самоорганизовались и во многих городах, во многих районах уже люди работают, не ожидая от государства поддержки. Мы нашли способ обмена информацией даже во время пандемии коронавирусной болезни благодаря проведению видеоконференций. Люди услышали и сделали так, кто-то повторил. Поэтому уже этот процесс не остановить, несмотря на желание власти. Хотя власти пытаются затянуть это в простые вещи. Даже с 9 по 13 августа в Киеве проводятся собрания по территориальной обороне. С резервистов. Опять манипуляция. И вопросы отрабатываются? Обычной одиночной подготовки. Не более. Они готовятся воевать. Вы сначала определитесь, какие объекты вы будете охранять, какие объекты есть критически опасными в том же Киеве, какое количество людей нужно для этого. Когда ты понимаешь все маневры, которые можно сделать вокруг этого объекта, то тогда враг триста раз подумает, лезть туда или нет. А здесь отрабатываются вопросы ведения боевых действий. А главная задача теробороны — это исключить или отбить желание у врага вести боевые действия на территории нашей страны. Здесь значительно шире нужно к этому подходить. Но власть идет своим путем и уже давно живет совершенно другой жизнью, чем живет народ. Я их называю декабристами. Они очень далеко от народа. Они живут своей жизнью. Они не понимают. Они лгут сами себе и лгут народу.
Это от неосведомленности или сознательно?
Это абсолютно сознательные манипуляции. Даже за последний месяц сколько раз сознательно сбивался градус информационного напряжения. Создавались ложные приоритеты, маяки, которые отвлекают внимание от проблем. Вспомним провал с историей господина Чауса. Это же реальный провал, в котором принимали участие и внешняя разведка, но прежде всего ГУР. Потому что те военнослужащие, которые были "засвечены" — это действующие офицеры главного управления разведки. Чтобы снять эти вопросы, появился господин Чаус, затем был снят господин Кондратюк. А начальник ГУР? Он также принимал в этом участие. Он выделял этих людей. Провал? Провал. У нас эти вопросы очень быстро убираются. По принципу: горит дом ваш, мы ее немного притушили, подожгли соседнюю и все побежали туда смотреть. Я понимаю, что кто-то будет назначен козлом отпущения. Чтобы удержать власть, те, кто окружает Президента, будут манипулировать и дальше нашим информационным восприятием. Вспомним, как весной Офис Президента заявлял: хотим в НАТО, хотим в НАТО! Но, уважаемые, а что вы для этого сделали? А потом виноваты все, но не Украина. Уважаемые, так мы туда хотим или нас туда хотят? Это во-первых. Во-вторых. Это же было очевидно, что за 20 лет Россия нарастила систему своих лоббистов в странах НАТО. Та самая Германия, та самая Франция. Они четко ориентированы на Россию и сделают все, чтобы мы не были в НАТО. Если мы все сделаем правильно, у нас есть шанс получить статус стратегического партнера вне членства в НАТО. В США с июня-месяца 19 года этот законопроект лежит в сенате. И за два года новой властью ничего не сделано. Но это совершенно разные деньги. Египет получает миллиарды, не воюя. Но почему-то господа в Офисе Президента создали себе иллюзию и пытаются нам эту иллюзию навязать, что в Соединенных Штатах одна головная боль — Украина. Это не так на самом деле, мы ведь даже не в десятке приоритетов Америки. Каждая страна борется за свое право и за свой народ. Не надо ставить себя на место капризного малыша: хочу мне, дайте мне. Нет, уважаемый, если ты хочешь, чтобы с тобой сотрудничали — не надо вести себя как капризный малыш, а надо вести себя как нормальное государство с нормальными ценностями. С нормальными реформами, о которых ты заявил — и ничего не делаешь. Поэтому если ты только рассказываешь и топаешь ножками, то на тебя просто прекращают обращать внимание. А шантаж, мол, вы нас не хотите, мы пойдем в Китай — это вообще смешно. Это стыд. Дипломатический позор для государства. На нас уже смотрят как на ненормальную страну с такими отношениями. Нельзя такие вещи делать.
Уточнение: с древнегреческого идиот — это человек вне политики, человек несведущий. Вопрос: Зеленский идиот? Он осведомленный? Или это его офис такой? Или это его позиция по уничтожению обороноспособности страны?
Отвечаю: у нас достаточно сильный институциональный кризис. Потому что Президент занимается функционалом, которым не должен заниматься по Конституции. Потому что Президент отвечает за три вещи: международная деятельность, соблюдение Конституции и безопасность в среде. А у нас Президент почему-то занимается подготовкой работы врачей на аппаратах ИВЛ. У нас Президент почему-то занимается строительством дорог. Офис Президента стал как Кабинет министров, а Кабинет министров стал главным департаментом над департаментами, которые де юре является министерствами. Подмена понятийного аппарата? Подмена. Постоянно, особенно в последний год, действия руководства страны приводят к тому, что доверие со стороны народа к власти и ее действий все меньше, и это как раз приводит к тому, что с такими действиями власти народ будет плеваться от слова "власть", от слов "слуги народа". Это дискредитирует власть? Дискредитирует. Кому это выгодно? Прежде всего России. Со временем это может привести к расшатыванию ситуации внутри страны, а основная задача Путина — доказать мировому сообществу, что у нас гражданская война и что мы не можем существовать как государство. И тогда на границах где-то или на оккупированных территориях повышается градус напряжения боевого столкновения, увеличивается количество боевых потерь, поэтому идет давление на руководство нашей страны и они принимают Минск-3 или Минск-4, как там мы его назовем, условно говоря. А мировое сообщество о нас уже забывает, что там о них думать. Это как раз то, к чему могут привести действия этого руководства страны — дискредитация и недоверие к власти. И это самое страшное, потому что люди тогда триста раз подумают, а тех ли мы защищаем? Или тем ли мы платим налоги? Потому что действительно олигархи как чувствовали себя хорошо, так и чувствуют. Подмена понятий, что СНБО работает как карающий меч какой-то зеленой революции... Это же смешно. Примем тогда законы, отменим суды и СБУ, мы за них их работу делаем. Мы же, СНБО, за них их работу делаем. А работники тех спецслужб — за что они зарплату получают? Все идет не как нужно. И это на пользу кому? Только России. И чем больше мы дестабилизируем ситуацию внутри страны собственными руками, тем больше у Путина будет козырей на руках, чтобы выложить их и сказать: это не я, я же говорил, что это не страна — там нет нормального руководства. И мировое сообщество скажет: да, это так и зачем мы помогаем Украине? А потеря доверия со стороны тех, кто нас поддерживает... Это проблема. Таких стран не так уж и много осталось. Это Великобритания, Соединенные штаты, Польша, страны Балтии, Япония — это те, что нас активно поддерживали и продолжают поддерживать. Потому что они также для себя понимают угрозу со стороны России. Для других Россия это такое что-то далекое. Европа живет своей жизнью. Европа хочет, чтобы в их квартирах был газ, на их предприятиях был российский газ, а они могли продавать свои сыры и вина в Россию и получать с этого свои выгоды. Это проблема, а ее не решают. Слава Богу, перестала звучать фраза "увидеть мир в глазах Путина". Надо отдать должное, Владимир Александрович несколько изменил свои взгляды. Хотя не сколько он, сколько его окружение. Потому что знаю, что в последнее время они пригласили мощных людей, которые занимаются информационной войной.
Эти события с закрытием каналов Медведчука, по вашему мнению, это что вообще было? Законны ли эти действия?
Вопрос: хорошо, что закрыли каналы? Да хорошо. Вопрос: хорошо, что их закрыли таким путем? На определенном этапе — да. Но это же мина замедленного действия. Почему? Потому что со временем — а эти процессы уже идут — господин Медведчук, имея замечательных адвокатов и имея свое лобби в судах, может юридически выиграть и сказать, что он белый и пушистый. Это развяжет руки пятой колонне России, чтобы продолжать оказывать давление на сложившуюся ситуацию в стране, да и в очередной раз это дискредитирует власть. Вы нарушили закон, вас заставят выполнять решение суда. Поэтому, с одной стороны, это хорошо, с другой — я понимаю, что это может привести к негативным последствиям в дальнейшем, если Медведчук и его компания выигрывают суды.
Мы почти завершаем. Вопрос о пенсии для военных. Кажется, в марте этого года были митинги под Верховной Радой или под Кабмином (я уже точно не помню) из-за того, что не выполняется постановление Кабмина от 2018 об увеличении пенсий для военнослужащих. Вы слышали об этой проблеме?
Конечно.
На ком ответственность за эту проблему?
Прежде всего, речь идет о наполнении бюджета, а наполнение бюджета дает возможность выплачивать пенсии. Это ответственность Кабинета министров, это во-первых. Во-вторых, за два года этой власти ни денежное содержание военнослужащих, ни пенсионеров-военнослужащих НЕ увеличивалось. А мы видим, что за последние полгода цены выросли. От 10 до 30 процентов в разные вещи. И не только то, что касается продуктов, но и на определенные услуги. Я не говорю уже о ценах на горючее, цены на жилье, цены на коммунальные услуги — то, что прежде всего бьет по пенсионерам. Поэтому ответственность лежит на тех, кто управляет государством. Потому что заниматься популизмом и обещать золотые горы, не поднимая экономику, предоставляя поддержки среднему и малому бизнесу, которые являются основным наполнителем нашего бюджета... К сожалению, действия нашей власти показывают, что она работает в интересах определенных олигархов. Поэтому и в Офисе Президента, и в СНБО олигархи себя хорошо чувствуют, потому расставили своих людей, которые работают в их пользу. Но подается так, будто они борются за свой народ. У нас олигархическая республика. Не парламентско-президентская, а пожалуй, олигархически-президентская, а уже потом парламентская. Народные избранники говорят, что они ничего сделать не могут, потому что им с Офиса Президента дают команды. Мне не так давно заявлял глава комитета нацбезопасности и обороны: "Я ничего не могу, здесь Машовец командует". Я ему говорю: "Уважаемый, вы — народный депутат, а Машовец — чиновник". Ну, между тем, они нами управляют. Хотя основная задача Офиса Президента — это информационное сопровождение деятельности Президента. А не лоббирование интересов Президента и его олигархического окружения.
Последний вопрос: вы сказали, что вы в запасе?
Пока в запасе.
Какие ваши дальнейшие планы? Есть ли у вас вариант возвращения на фронт?
Если будет обострение ситуации я, конечно, вернусь на фронт. И пока я продолжаю работать над уровнем обороноспособности страны, продвижением проектов, которые укрепят нашу страну. И в конце я понимаю, что пришло время формировать ту силу, которая изменит ситуацию в стране. Если мы не можем изменить ситуацию изнутри, то пришло время возглавить эту страну. И те силы, которые защищали ее, силы профессиональных и патриотически настроенных людей возглавили систему. НЕ брачных фотографов, а сила людей, которые реально делами доказали, что борются за свою страну.
