Внеочередная трансплантация? В Киеве тяжело больной пациентке государственной больницы якобы отказали в донорской печени в пользу мужчины, который лечился в частной клинике. СМИ предположили, что могло иметь место вмешательство в работу ЕГИСТ. Ранее столичных медицинских чиновников уже подозревали в причастности к сети торговли органами. Но реально ли доказать вероятные злоупотребления в реалиях украинской медицины? "СтопКор" обратился за комментариями к экспертам.
16 октября этого года пациенту из Ровенской области была пересажена донорская печень – он проходил лечение в столичной частной клинике и не находился в критическом состоянии. Пересадка якобы была проведена в обход пациентки государственной больницы, которая уже год стояла в очереди на операцию. Об этом сообщили УНН.
Внеочередная трансплантация: совпадение или манипуляция с ЕГИСТ?
Женщина, у которой диагностирован цирроз печени, рецидивирующие кровоизлияния из пищевода и желудка, критически нуждается в пересадке и, по мнению авторов публикации, должна была получить приоритет. Ведь, по информации директора Центра трансплант-координации, ключевым критерием отбора является именно состояние здоровья пациента.
Поэтому журналисты предположили, что могло иметь место ручное вмешательство в Единую государственную информационную систему трансплантации (ЕГИСТ), принципом которой является автоматический выбор реципиента донорского органа.
Трансплантация донорских органов в Украине: цена вопроса
Отметим, что в конце 2019 года Верховная Рада приняла поправки в законодательство, предложенные профильным комитетом, которые дали мощный импульс отечественной трансплантологии.
Если в 2019 году украинские врачи провели 78 операций по пересадке органов, а в 2020 году – 129, то только в первом полугодии 2021 года было пересажено 126 донорских органов. Из них 93 – почки, 22 – печень, 11 органов сердца.
Трансплантация одной почки в Украине сегодня обходится государству в 801 тыс. грн. Для сравнения, украинцы должны заплатить почти в 2,5 раза больше за аналогичную операцию в соседней Беларуси. В целом, по даннымМинздрава, такое замещение иностранных трансплантаций на отечественные экономит государству не менее 160 млн грн в год.
Однако это не первый случай, когда в Украине разгорается скандал вокруг вероятной коррупции в сфере трансплантологии.
В 2019 году подробности шокирующей истории о возможной продаже мертворожденных младенцев на органы и стволовые клетки обнародовал правозащитник, народный депутат Верховной Рады 8-го созыва Виталий Куприй.
Речь шла о возможных злоупотреблениях со стороны руководства роддома в г. Каменское Днепропетровской области в начале 2010-х годов. Тогда из медумежного учреждения якобы исчезли тела более шести десятков умерших младенцев, а документы вероятно были сфальсифицированы.
Главного врача, главного акушера и патологоанатома больницы, а также Валентину Гинзбург, тогдашнего руководителя ДОЗ Днепропетровской области, подозревали в причастности к большой сети перепродажи органов. Все они чудесным образом значительно продвинулись по карьерной лестнице, а госпожа Гинзбург сейчас возглавляет Департамент здравоохранения Киева.
По словам экс-депутата Куприя, тогда в ход расследования вмешались очень влиятельные лица, поэтому дело фактически было замято.
Возможны ли манипуляции с государственной системой трансплантации?
Для того, чтобы понять, возможны ли в Украине манипуляции с «внеочередной» трансплантацией, журналисты направили запросы в профильные органы с просьбой более подробно разъяснить принцип работы ЕГИСТ.
Пока же сообщество ждет официальных разъяснений ответственных лиц, редакция "СтопКора" обратилась за комментарием к медицинским экспертам и расследователям с вопросами: насколько обоснованы подозрения о существовании сети черных трансплантологов в Украине? Возможно ли «ручное» вмешательство в легальную автоматизированную ЕГИСТ? И реально ли доказать такие злоупотребления, если таковые вообще есть?
По словам президента Всеукраинского совета по защите прав пациентов Виктора Сердюка, развернуть подпольную сеть по торговле органами практически нереально.
«Факт поступления беременной женщины, родов, ухода за новорожденным – к этому имеют отношение очень много людей. И на каждом этапе все фиксируется. Все эти истории сохраняются и можно проследить, кто куда и что написал. Поэтому технически понадобилось было бы купить все родильное отделение или родильный дом», — отметил он два года назад, комментируя историю в Каменском.
Относительно же недавнего случая с «внеочередной» трансплантацией органа, эксперт подчеркнул необходимость избегать оценочных суждений до тех пор, пока ответственные инстанции не прояснят ситуацию.
«В публикации, на которую ссылается УНН, прослеживаются определенные манипулятивные моменты с противопоставлением частных и государственных клиник. Не может быть ни «первого», ни «последнего» пациента в очереди в системе ЕГИСТ. Бывают случаи, когда человек только что зарегистрировался и, если орган подходит ему по ряду параметров, операция назначается в тот же день. «Ручное управление» очередью, конечно, технически возможно. Но в электронной системе любые вмешательства постфактум могут быть прослежены. На мой взгляд, скорее был определенный сбой в коммуникации на уровне медицинских учреждений", - добавил г-н Сердюк.
Он также подчеркнул, что на выбор реципиента донорского органа влияет множество факторов – от состояния организма больного до его текущего физического месторасположения и возможности транспортировки. Поэтому имееющаяся информация пока не дает возможности однозначно трактовать этот эпизод, резюмирует эксперт.
Журналистка: «В медицинской сфере действует тотальная круговая порука».
А вот доказать факт существования нелегального медицинского бизнеса еще менее реально, считает Ася Клитная, которая в 2019 году проводила журналистское расследование событий в Каменском роддоме.
«Доказать коррупционную схему без инсайдов будет практически невозможно. В истории погибших малышей нужно было выехать на место и посмотреть на реакцию заведующей больницей – она была действительно напугана. Когда я задавала ей вопросы на эту тему, было ясно, что она не желает отвечать и делиться информацией.
Можно было предположить, что если действительно были определенные нарушения, то она была причастна к ним. Быстрый карьерный рост, который она и ее коллеги получили после этой ситуации, также вызвал некоторые сомнения. То есть было много факторов, которые указывали на то, что эта страшная ситуация действительно могла случиться, и сотрудники медицинского учреждения были в ней замешаны", — комментирует репортер.
По мнению расследователя, коррупция в медицинской сфере – это закрытая система, где очень сложно доказать факты злоупотреблений из-за круговой поруки.
«Даже если орган, который критически нужен кому-то, на самом деле отправился в частную клинику. Можно предположить, что в документах пациента, которому пересадили его вне очереди, будет указано, что пересадка была необходима срочно. И никто не докажет, что на самом деле операция прошла вне очереди только потому, что кто-то дал кому-то взятку", - добавляет журналистка.
Мы продолжим следить за этой темой, подробности – в следующих публикациях.
