Военные конфликты: пережиток прошлого или постоянный спутник человечества? Почему люди воюют? И как стране не стать «заложником» войны? Своими мыслями о вооруженных конфликтах в мире, оккупации Крыма, армии и безопасности поделился военный корреспондент, общественный деятель Роман Бочкала.
С чего началась ваша история военной журналистики?
Меня всегда тянуло к adventures, я хотел приключений. Как журналист, я много путешествовал. В 2009 году у меня была программа "Там, где нас нет": я фактически снимал тревел-проект. Со временем я почувствовал пустоту этих историй: как будто что-то интересное, но неважное.
Поначалу меня стало тянуть в страны с проблемами - Ближний Восток, Африку, где можно было увидеть совершенно другую жизнь, проблематику. Сперва это было освещение гражданских конфликтов. Арабская весна, 2011 год. Наверное, это было начало.
Потом постепенно я начал изучать военные конфликты, вникал в проблему: почему люди воюют, что происходит в мире, что порождает конфликты? И это действительно стало моим профессиональным опытом.
Есть ли место для военных конфликтов как явления в 21 веке?
Когда-то я был уверен, что это пережиток прошлого. Что войну как явление уже следует оставить позади. Теперь я уверен в другом: война является сателлитом человечества. Это часть человеческой природы, люди как существа постоянно борются между собой за какие-то интересы. Поэтому войны, к сожалению, никогда не заканчиваются.
Возможно, характер конфликтов изменится. Может быть, это будет война в кабинетнах и просто нажатие кнопок. Может быть, это примет форму кибервойны. Но война как явление сохранится и в 21 веке, и в 22-м, и всегда будет.
Какие военные конфликты поразили вас больше всего?
Наверное, это Сирия. Я был там много раз с начала конфликта в 2011 году. Мне удалось посетить практически все уголки боевых действий, когда была острая стадия конфликта - и в городе Хомс, и в Хаме, и, конечно, в Дамаске. Я видел, как эта страна постепенно разрушалась, теряя свое историческое лицо.
Я бы поставил Афганистан на второе место в моей собственной картотеке воспоминаний. На самом деле, там процессы не менее разрушительны. Я впервые побывал там в 2012 году, и я вижу там кое-что другое. Опыт Афганистана, где война продолжается уже 40 лет, показывает, что война должна быть вовремя остановлена и быстро завершена. Потому что иначе страна становится заложником войны. Все силы страны уже бросаются на поддержание войны.
Этот опыт может быть полезен и для Украины. Как страна, конечно, мы должны вернуть нашу оккупированную территорию, аннексированную - возможно, и за счет военной составляющей. Но самое главное – не растягивать это на десятилетия.
Как показывает опыт Азербайджана, который недавно вернул себе утраченные территории, так называемая вторая Карабахская война длилась всего 44 дня. Да, они готовились несколько лет. Однако острая фаза конфликта была недолгой. Нельзя растягивать эти вещи в течение длительного времени - потом трудно закончить.
У вас есть личное оружие, и умеете ли вы стрелять?
Да, есть зарегистрированный травматический пистолет, охотничий карабин, помповик, который мне подарили ребята – все оформлено официально. Я люблю стрелять - на самом деле, это очень хороший способ эмоциональной разрядки. Это полезно для здоровья, для зрения, для сосредоточения внимания. Мне очень нравятся некоторые клубы. Чтобы это не было похоже на рекламу: кому это интересно, какие – я могу написать в личном сообщении.
Приходилось ли использовать оружие при выполнении задач?
Я журналист, мое оружие - это микрофон и средства массовой информации, через которые я могу передавать информацию. С оружием я бы никогда не пошел на задание и никому советую. Потому что на самом деле, если вас берут в плен или есть какое-то задержание, будет трудно доказать, что вы журналист. Вы можете тогда рассматриваться как военнопленный, и это совершенно другой статус.
Как для вас началась война на востоке Украины? И отличается ли работа там от освещения конфликтов в других странах?
Очень отличается. Когда вы едете в Конго или Либерию, вы можете чувствовать себя, как будто наблюдаете ситуацию со стороны. У вас нет никакой личной позиции, и даже если есть, она не преобладает в материалах, которые вы готовите.
А когда война происходит в вашей стране, у вас есть своя сторона и враг. Так что мы все стали немного военными репортерами. Даже те, кто никогда ими не был. Потому что это война, где вы принимаете четкую позицию. Для меня это нормально и естественно. Вы не можете говорить о войне в вашей стране отстраненно.
Для меня эта война началась с первых дней, это захват Крыма. Я поехал туда в командировку искать Януковича, потому что тогда появилась информация, что он бежал через крымские поселения. Я пробыл там до 19 марта, когда состоялся так называемый референдум. С этого момента война в моей стране стала для меня реальностью.
Я абсолютно уверен, что это военное противостояние должно был начаться в Крыму. И тогда там же оно и было бы закончено. Потому что Россия не была готова к открытому военному противостоянию с суверенным государством Украина. Я видел военных, которые были готовы противостоять российской агрессии. Я помню, как ребята были настроены в Феодосии, я помню морпехов в Керчи, прекрасно помню Перевальное. И много других ребят. Украинские военные, которые были там в то время, просто стали заложниками отсутствия ответственности и мужества со стороны политических лидеров.
Вам запрещен въезд в Крым?
Я не проверял. Но думаю, что да. На самом деле, я сам родом из Крыма, провел там первые 25 лет своей жизни.
После акта аннексии Россией, буквально на следующий день – 20 марта – мы посетили наших морпехов в Феодосии, которые, кстати, не убрали украинский флаг даже после всех этих событий. А 21 марта мы уехали последним поездом, который шел из Крыма.
После этого меня там не было. И даже если мне сказали: пожалуйста, едь, у тебя не будет проблем, я просто не могу представить, что буду видеть вокруг всех этих российских военных, везде российские флаги - я просто не хочу этого видеть. Я не отвечаю за себя в такой момент.
Страшно ли было на войне?
Это совершенно нормально, и я не стыжусь этого. Страх – это естественное чувство, которое является ограничителем. Если у человека нет страха, то он может прыгнуть с 10-го этажа или порезать себя. Поэтому страх является нормой, мозг просто посылает сигнал о том, что есть опасность.
Бояться не страшно. Страшно, когда страх движет тобой. Этого нельзя допукать, эмоциям и страху не стоит позволять руководить сознанием.
Какие были эмоционально трудные моменты во время работы?
Когда после ранения нас эвакуировали военно-транспортным вертолетом, было эмоционально тяжело. Много "200-х" было на борту, все это боевые потери. И начали стрелять по нашему вертолету. Это был 2014 год, когда вертолеты часто становились жертвами вражеских обстрелов.
Тогда было действительно страшно. Все надежды были на пилота, который вырисовывал такие пируэты, каких я даже не видел в кино. И пулеметчик, который работал в нашем хвосте, сработал хорошо, и мы долетели.
Каково ваше мнение о прекращении огня в зоне ООС?
В качестве краткосрочной меры, я не думаю, что это что-то плохое. По сути, сейчас у нас позиционная война, то есть каждая сторона конфликта занимает свою позицию и не двигается ни вперед, ни назад. Поэтому, по сути, это прекращение огня, по крайней мере, приведет к сокращению ежедневного числа жертв. Потому что вопрос: для чего эти жертвы, если нет движения вперед?
С этой точки зрения прекращение огня может быть полезным. Но его можно считать полезным, если в это время мы готовимся к чему-то еще. Возможно, таким образом мы выиграем время для того, чтобы завершить этот конфликт. Либо в военной плоскости, либо в дипломатической либо политической и т.д.
Но мы не можем прекратить и ничего делать. Тогда это будет просто задержка во времени, которая не решит проблему. Поэтому: окей, прекращаем, но не останавливаемся.
Какими вы видите украино-российские отношения через десятилетие?
Я уверен, что они не будут намного лучше. Это уже травма поколения, слезы, кровь. Пока у нас есть вопрос Донбасса, вопрос Крыма, эти отношения не будут существенно пересмотрены. Потому что, во-первых, народ Украины этого не хочет. Во-вторых, каждый политик, который придет к власти, будет понимать: для него пойти на экономическое сближение с Россией без решения территориальных вопросов будет просто политическим самоубийством.
А любое российское правительство, конечно, постарается сблизиться, чтобы постепенно забыть о проблеме Крыма, о Донбассе. Типа "давайте жить дружно". Но дружно уже не выйдет. Сначала отдайте наше, а потом будем разговаривать.
