Стоит начать с того, что еще до прихода талибов Афганистан был не очень открытой страной. Население Афганистана – это преимущественно ревностные мусульмане, которые придерживаются Корана, поэтому говорить о том, что якобы демократическая страна вдруг превратится в тоталитарную страну, несколько некорректно.
В 60-70-е годы ХХ века Афганистан действительно был светским государством. С точки зрения открытости ее можно было сравнить, скажем, с Турцией. Так было до революции 1978 года.
Все, что происходило дальше, делало Афганистан духовно, религиозно ближе к Саудовской Аравии, странам Персидского залива. Поэтому еще раз подчеркну, не стал бы спешить говорить о том, что сейчас произойдет настоящая перезагрузка. Но действительно, чисто визуальных изменений будет довольно много.
Во-первых, это одежда: женщины могут ходить только с закрытым лицом.
Во-вторых, буквально сегодня я разговаривал со своими афганскими коллегами, и они рассказали, что телевизоры, мониторы уже вынесли из всех государственных учреждений, потому что это запрещено. И прямо сейчас за 50 долларов можно купить новую огромную плазму, ведь спроса просто нет и непонятно, что теперь делать с этой техникой.
Таких повседневных моментов сейчас будет много. Но я должен сказать, что Афганистан уже проходил то же самое, когда талибы были у власти в 1990-х годах. До 2001 года, пока в страну не прибыла международная миссия под председательством США.
Поэтому можно сказать, что Афганистан возвращается в то состояние, в котором он был 20 лет назад.
Но в то же время я хочу отметить, что это уже несколько иные талибы. Сейчас это похоже на версию 2.0 – организация, которая уже имеет политическую составляющую, которая уже стремится к мировому признанию и хочет несколько отойти от своего экстремистско-террористического шлейфа.
И, как мы сегодня видели, они уже объявили амнистию для всех госслужащих, которые работали на проамериканское правительство — это очень значимый шаг. И в то же время мы еще не видели публичных казней.
Талибов часто сравнивают с ИГИЛ. Когда ИГИЛ заходил в какой-то новый город, он постоянно начинал с очень агрессивных вещей, включая массовые убийства. Талибы пока этого не делают, а может быть, мы просто этого не видим. Но, по крайней мере, послание, которое они транслируют миру, следующее: «Вы можете работать с нами, мы адекватны, и ничего страшного в Афганистане не произойдет под нашим руководством».
Можно сравнить талибов с большевиками-коммунистами. Вспомните события, которые происходили на украинской земле и в соседних государствах. Тогда тоже были публичные казни. А что они делали дальше? Дальше они стремились к признанию и укрепляли свою власть внутри государства. Все идеологически тоталитарные режимы действуют по схожему сценарию.
Но я думаю, что талибы сделали выводы из предыдущих событий, когда они потеряли власть и вызвали полную международную изоляцию Афганистана. Так что теперь они будут действовать более вдумчиво, рассчитывая дальнейшие шаги, как в игре в шахматы. Они понимают, что для того, чтобы не было нового фиаско, теперь нужно действовать по-другому.
Поэтому главное, что им сейчас нужно – это международное признание. И мы видим, что и Великобритания, и США достаточно сдержанны. Более жесткие позиции у Франции и Германии. Но я уверен, что все они согласовывают позиции друг с другом и будут наблюдать, как ситуация будет развиваться дальше.
До сих пор Китай, Россия и Пакистан не закрыли свои посольства в Афганистане, остальные страны уже забрали свои посольские миссии и покинули страну. Это тоже жест, это тоже позиция. А это значит, что ведутся определенные переговоры.
Надолго ли эта либерализация со стороны талибов?
По сути, любой новый режим сначала более демократичен, чем потом. Стоит упомянуть Саддама Хусейна: когда он только пришел, даже не шло речи о каком-либо преследовании курдов, он был народным любимцем, который начинал с очень популистских вещей, своего рода социализма.
Я думаю, что талибы постараются в первую очередь угодить беднейшим слоям населения, которые составляют подавляющее большинство афганцев, поэтому они пойдут на популярные шаги. Пусть талибы и не смотрят телевизор, но мы видим, какие у них медиа-офисы – они уже хорошо владеют информационными технологиями. Я уверен, что у их спонсоров из Катара, Саудовской Аравии есть хорошие медиа-эдвайзеры, которые предлагают правильные шаги.
Кстати, в том же ИГИЛ медиа-сопровождение тоже действует очень четко. И даже публичные казни являются элементом пиара. Потому что, нагоняя страх, они одновременно набирают популярность и сторонников.
Существует определенный конфликт между ИГИЛ и талибами, это своего рода конкурирующие фирмы. Потому что у них на самом деле одна и та же целевая аудитория и отчасти спонсоры. Я уверен, что ИГИЛа в Афганистане сейчас не будет, потому что талибам это не нужно. А если и будет, то только в противовес талибам.
Будет ли в Афганистане проблема беженцев, как это было в Сирии?
Я так не думаю. Эти две страны имеют очень разный социальный состав населения. Афганцы очень оседлые, менее образованные и им будет очень трудно адаптироваться к жизни в других странах. Однако уже есть определенный локальный отток этнических узбеков в Узбекистан, а у таджиков в Таджикистан.
Останутся ли территории, неподконтрольные талибам? Все эти полевые командиры, которые противостоят талибам, сейчас очень подавлены. Побег генералов деморализует остальных. Ни один из регионов в настоящее время не имеет подлинной автономии. И этот успех талибов стал для них самой большой неожиданностью. Взять Кабул они планировали только в сентябре, но все развернулось очень быстро. В настоящее время ведутся переговоры, и все местные «князьки» пытаются достичь соглашения с талибами. Но сейчас у них патовая ситуация, они потеряли доверие населения, поэтому фактически талибы взяли страну под свой контроль.
В одном советском фильме была цитата: «Восток — дело тонкое». И международная миссия, на мой взгляд, где-то не учла эти тонкости. Миссия ICAF не вкладыла время и деньги в диалог с местным сообществом. И это очень важно. Нужно понимать природу афганского народа. Даже советские группировки в свое время имели больше сотрудничества с местным населением: строили школы, детские сады, гидроэлектростанции и т.д.
Во время операции ICAF этого не было. Все финансирование было израсходовано на функционирование самой миссии. И вторая составляющая – это подкуп элит. За 20 лет, по официальным данным Госдепа, на это было потрачено более триллиона долларов. Это сумасшедшие деньги, которые фактически распределялись между американскими и афганскими компаниями. Их фактически подкупали подрядами, это была определенная коррупция, покупка лояльности. Но все это не касалось среднего класса и большинства населения.
По материалам прямого эфира на Апостроф TV
